Засуха и спекулянты

Переживаемая Россией засуха беспрецедентна: такого не было за все 130 лет метеонаблюдений. Основной удар пришелся на Поволжье и Центральную Россию; засуха почти не затронула основные житницы юга и зерновые регионы Сибири (где, тем не менее, урожай ниже прошлогоднего). Чрезвычайная ситуация сложилась в 26 регионах, и их число может увеличиться. 

Площадь посевов зерновых упала на 9% по сравнению с прошлым годом, серьезно пострадали посевы на 10 млн га - более чем одной пятой их площади. После рекордного урожая 2008 года в 108,1 млн т и 97 млн т, собранных в засушливом прошлом году, Минсельхоз ожидал в этом году 80-85 млн т, но уже в начале августа специалисты допустили, что Россия может не собрать и 70 млн т. А через несколько дней премьер Путин сообщил, что урожай может составить и 60 млн т. 

Большие запасы зерна - около 24 млн т - позволяют с лихвой покрыть потребности страны (в 2009 году - 75 млн т), однако при минимально возможном урожае не удастся обеспечить достаточность запасов (по критериям Международной продовольственной организации - 17% годового потребления) даже при полном прекращении экспорта. А ведь не ясно, какая часть запасенного зерна сгнила из-за ненадлежащих условий хранения и существует лишь на "бумаге"! 

В этой ситуации решение Владимира Путина о полном прекращении экспорта зерна абсолютно правильно. Как бы ни было обидно после рекордного экспорта 2008 года в 23,5 млн т и 21,5 млн т в 2009-м (для сравнения: экспорт США - около 30 млн т зерна), в 2010 году это единственный способ гарантировать удовлетворение потребности России. А излишек, если он выявится, можно экспортировать потом - по повышенным, в том числе и благодаря этому решению, мировым ценам. 

Основная угроза кроется не в количестве зерна, а в качестве его использования. Беда не столько в ухудшении природных условий, сколько в неэффективности госуправления. 

Сокращение ресурсов создает простор не только для шантажа государства, но и для разнообразных спекуляций. За июль продовольственная пшеница подорожала более чем на четверть, а мука для промышленных потребителей - более чем на 40%, и цены продолжают расти. Сельхозпредприятия придерживают зерно, создавая угрозу его локальных дефицитов, чтобы продать попозже и подороже, а значимых усилий по противодействию тотальному произволу монополий не видно. 

Не считать же таким противодействием наделение государства правом ограничивать рост цен на социально значимые товары, если он превысил 30% в месяц! А 29,5%, выходит, нормально. 

Из-за различных природных катаклизмов мировые цены на продовольствие, по оценкам, вырастут до конца года на 10-15%. Этот рост предсказуем - и на продовольственный рынок могут вернуться глобальные спекулянты, загнав цены на максимумы 2007-2008 годов. 

Но даже при небольшом росте мировых цен российские монополисты будут, подобно нефтяникам, использовать их как оправдание взвинчиванию цен на внутреннем рынке. 

Сегодня уже ясно: выделенной помощи селу гарантированно не хватит. Не стоит забывать и о высокой значимости в средней полосе России посевов озимой пшеницы, а сеять в землю, превращенную засухой в пыль, нельзя. 

Прямая поддержка федерального бюджета будет оказана лишь хозяйствам, посевы у которых погибли полностью. Помощь остальным будет оказываться сложными квазирыночными методами, которые без специальных усилий могут трагически опоздать. 

Государство, похоже, все еще недооценивает тяжесть ситуации. Планируемые меры напоминают обещания удешевить ипотеку, обращаемые к 85% россиян, для которых она недоступна - просто потому, что они, по данным Левада-Центра, испытывают нехватку денег на покупку простой бытовой техники. 

Главная проблема - не зерно, а корма: массовая гибель кормовых культур резко ограничит базу только начавшего восстанавливаться животноводства, а удорожание зерна нанесет ему дополнительный удар. 

В ряде регионов личные подсобные хозяйства населения привыкли получать зерно на корм скоту с оплатой после реализации мяса. 

Удорожание зерна делает такую схему невозможной - и население (да и экономически слабые сельхозорганизации) пойдет на массовый забой скота. Его поголовье еще более сократится: так, личные подсобные хозяйства содержат около половины поголовья свиней. 

Массовый забой уронит закупочные цены на мясо. Монополизм торговли не даст снизить цены на прилавках, но выращивать скот станет невыгодно, и российское животноводство, не успев встать на ноги, получит второй по силе удар после либеральных реформ начала 90-х. 

Возникающий по мере исчерпания запасов дефицит мяса будет восполняться относительно дешевым (для торговли, а не покупателей) импортом, блокирующим развитие животноводства. 

Это создаст благоприятную среду для массового злоупотребления монопольным положением, прежде всего торговли, для галопирующего роста цен, создания искусственных дефицитов и увеличения и так непосильного "коррупционного налога". Без интенсивного противодействия монополизму и коррупции хлеб, крупы, макароны, молоко, мясо и многие другие виды продовольствия могут подорожать к концу года не на 10-20%, называемые сегодня экспертами, а даже вдвое, и сокрытие этого подорожания официальной статистикой только усилит его разрушительность. 

Изложенного можно избежать; для этого еще есть время, хотя его и продолжают суетливо разбазаривать. Беда в том, что минимизация последствий засухи требует невиданного для последней четверти века достижения: кардинального ограничения коррупции и произвола монополий, хотя бы только в агропромышленном комплексе и торговле. Технические меры решения этой задачи общеизвестны, но для решимости применить их остается все меньше времени.